Официальный сайт народного художника РСФСР Романычева Александра Дмитриевича
Романычев
Александр
Дмитриевич

Российский советский живописец, график и педагог, Народный художник РСФСР, профессор Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры имени
И. Е. Репина, член Ленинградского Союза художников.
    • Даты жизни:
    • 18 сентября 1919 - 21 августа 1989 г.
    • Место рождения:
    • деревня Русские Горенки Симбирская губерния
    • Страна:
    • СССР
    • Жанр:
    • портрет, пейзаж, жанровая картина
    • Учёба:
    • Институт имени И.Е.Репина
    • Стиль:
    • реализм
    • Звания:
    • Народный художник РСФСР— 1980
      Заслуженный художник РСФСР — 1965

Н.В.Цыцин

Старший преподаватель кафедры рисунка

Воспоминания об Александре Дмитриевиче Романычеве,

художнике и педагоге


В жизни каждого художника, как, впрочем, и человека вообще, встречаются люди, о которых вспоминаешь с особенной благодарностью. К таким людям в огромной степени относятся твои учителя. Не учителя вообще, с которыми тебе приходилось сталкиваться на протяжении всей жизни (хотя, наверное, каждый в той или иной степени оставил свой след в тебе), а учителя, которые действительно обронили в твою душу зерно, учителя, о которых ты вспоминаешь и после их ухода из этой жизни. Именно к таким учителям я отношу Романычева Александра Дмитриевича. Я благодарен судьбе, что она свела меня с ним. Сейчас, может быть, жаль, что слишком мало удалось пообщаться лично. Но все равно, те разговоры, советы, взгляды на искусство, само творчество Романычева оставили свой неизгладимый след, и, я думаю, участвовали как в моем формировании, так и формировании множества учеников, которым удалось учиться у Александра Дмитриевича.

Первое знакомство состоялось, когда я пришел на третий курс в мастерскую Ю.М.Непринцева. Кстати, уместно вспомнить, что в мастерскую Непринцева я написал заявление первым номером, благодаря отзывам старших товарищей о художниках, которые преподавали в этой мастерской. Помню такой разговор с моим товарищем, который уже учился в мастерской Непринцева: «Что, не знаешь, кто такой Романычев? У него лучшая картина в Русском музее», - говорил он с юношеским максимализмом. Я стал искать в библиотеке репродукцию этой картины. И действительно, картина мне понравилась. Так я стал учеником этой мастерской.

Хотелось бы поделиться воспоминаниями об обстановке в мастерской, о характере преподавания. Непринцев и Романычев очень дополняли друг друга, как в какой-то степени две противоположности (конечно, не в творческих концепциях, а в характерах). Безудержный, вечно стремящийся ринуться в бой Непринцев и спокойный обстоятельный Романычев. Он и внешне походил на большого доброго медведя, говорил не спеша, весомо , без суеты. Во всем его облике было что-то надежное, добротное. Чувствовались спокойствие и уверенность. Паника и суета, если что-то у студента не получалось, куда-то уходили. Когда он подходил к работе, то обстоятельно анализировал ее. Самое главное, что очень редко до и после него я встречал у других педагогов, это то, что он помогал студенту поверить в свои силы. Сначала он говорил о том хорошем, что было в работе, а уж затем переходил к недостаткам, советуя, каким образом, используя то хорошее, что было, улучшить работу. И этот, казалось бы, простой метод окрылял молодого художника. После общения с ним всегда хотелось с новой энергией взяться за кисть. Причем, у Романычева никогда не было стереотипов, шаблонов. Он очень чутко прислушивался к студенту, пытаясь найти зерно, которое заложено в каждом. Да и в каждой постановке ставились разные задачи. Его метод общения был скорее товарищеский. Вместе со студентом рассуждали, как вести работу, что оставить, а что изменить. Постоянно ощущалось отношение к студенту, как коллеге, как к товарищу, но без панибратства, ощущение соучастия, без давления, рассуждая, вместе приходили к какому-либо решению.

Вспоминаю некоторые конкретные эпизоды. Как-то ведя постановку, которую наверное сильно задробил, увлекся отдельными деталями, а постановка была пространственная, как бы немного в глубине. Помню, Романычев взял жидко какую-то прозрачную нейтральную краску и протер весь высохший к тому времени холст. Все сразу объединилось, появилась среда. Затем кое- где протер тряпкой, поставил несколько мазков, и работа преобразилась.

Другой случай. Когда Александр Дмитриевич подошел к работе, помешал на палитре кистью грубо, пастозно, почти не перемешивая краску, и нанес к моему ужасу несколько мазков на холст и отошел. Мазки были пастозные, сочные, они выскакивали из холста. Но я понял, что все остальное по сравнению с ними вяло, тухло и необходимо подтягивать всю работу к этим камертонам.

Очень важно то, что Романычеву хотелось показывать свои работы и эскизы. Даже если работа была неудачная, студенты не уходили от него в подавленном состоянии, хотелось сразу же браться за исправление. Он безошибочно угадывал даже в маленьких почеркушках-эскизах зерно будущей картины.

К каждому студенту был особый подход. Романычев всегда поощрял индивидуальные пристрастия студентов. Кто-то в мастерской «сходил с ума» от старых мастеров, кто-то от чего-то другого, но он всегда первым отстаивал право работать в технике, соответствующей замыслу. Он говорил: «Хорошо, что есть ориентиры. Если будешь следовать им, обязательно что-нибудь получится». Ориентиры могли быть разные - от нидерландского искусства до «бубново-валетовцев» и даже фовистов. И всем он пытался помочь советом именно в том духе, в котором велась работа. Поэтому, как мне вспоминается, дипломы 80-х годов, в которые мне довелось учиться, отличались разнообразием в пристрастиях авторов. Еще вспоминаю его совет никогда не уничтожать того, что было написано искренне - может когда-нибудь пригодиться. Если даже работа не нравится сразу - пусть отлежится. И действительно, уже теперь, спустя многие годы, видишь хорошие качества в некоторых работах, и те зерна, которые могут во что-либо переродиться, и которых ранее не замечал.

      Если учитель является еще и хорошим художником -- это двойная удача. Впервые мы, студенты, более полно познакомились с творчеством Александра Дмитриевича на его персональной выставке, проходившей в 1986 году в стенах Академии в Тициановском и Рафаэлевском залах. На выставке было представлено много как этюдов, так и тематических картин. В этой статье не буду углубляться в исследование творчества Романычева, но отмечу то главное, что я вынес из посещения этой выставки. Каждое его произведение, как большая картина, так и этюд, должны быть написаны ради чего-то, чтобы зритель сразу почувствовал ради чего, зачем написан тот или иной холст, что взволновало, не дало пройти мимо. Заставило художника взяться за кисть. И в картинах, и в даже самых маленьких почеркушках Александра Дмитриевича его неравнодушие к миру читается сразу, сразу же видно, что Романычев любит этот мир, любит людей, которых изображает, любит каждое проявление жизни.

Александр Дмитриевич, как педагог и художник, был цельной натурой. Он проповедовал то, чему сам был верен в своем творчестве.

P.S. И неслучайно, спустя уже более десяти лет после его ухода из жизни, его друзья и ученики собираются на вечерах памяти, которые ежегодно устраивает его жена Ирина Григорьевна в мастерской художника, где со стен смотрят на нас и излучают свою добрую энергию холсты Александра Дмитриевича.

2001 год.


наверх